10 ноября на церемонии, состоявшейся в Государственном дворце в Джакарте, президент Индонезии Прабово Субианто официально объявил жестокого диктатора Сухарто национальным героем.

Сухарто всю свою жизнь был человеком военным и ярым антикоммунистом. В 1965–66 годах он пришёл к власти в Индонезии, устроив одно из самых жестоких массовых убийств XX века. Сухарто спланировал и провел бойню в отношении более полумиллиона индонезийцев, обвинённых в принадлежности к коммунистическим организациям. Его коррумпированная диктатура обеспечивала интересы международного финансового капитала и американского империализма, выступая в качестве оплота реакции в Юго-Восточной Азии. На протяжении более тридцати лет, вплоть до своего свержения в 1998 году в ходе волны протестов, режим Сухарто, носивший название «новый порядок», поддерживал капиталистический порядок в индонезийском обществе посредством репрессий и войн.

Все эти события — от его кровавого прихода к власти до позорного свержения — произошли на памяти ныне живущих. В Индонезии нет ни одной семьи, которая не была бы затронута этими событиями. Объявление организатора самого страшного преступления в истории страны национальным героем само по себе является преступным актом обмана.

Реабилитация Сухарто в Индонезии — это выражение ускоряющегося перехода капиталистического класса по всему миру к авторитарным формам правления в ответ на углубляющийся кризис и массовое социальное недовольство. Этот процесс в Индонезии тесно связан с приходом к власти Прабово.

Военные и деятели, связанные с диктатурой, и ранее предпринимали попытки объявить Сухарто национальным героем. Эти попытки наталкивались на противодействие оппозиции и массовые протесты. Через год после вступления в должность президента Прабово сумел завершить данный процесс, игнорируя протесты и оппозицию.

Прабово являлся зятем Сухарто и командиром индонезийских вооружённых сил, служа в основном в спецназе, известном как Копассус, с 1974 по 1998 год. Он был главнокомандующим Копассусом в последние годы диктатуры.

Прошедший подготовку в Соединенных Штатах на военных базах Форт-Брэгг и Форт-Беннинг, Прабово непосредственно ответственен за многие преступления, благодаря которым поддерживалось существование режима «нового порядка». Он виновен в военных злодеяниях против гражданского населения в Восточном Тиморе, Западном Папуа и Ачехе (на Суматре). В одном только случае, во время резни в Крарасе в 1983 году в Восточном Тиморе, вооруженные силы под командованием Прабово сожгли деревни, приказали выкопать ямы под братские могилы и казнили около 200 мирных жителей.

Когда режим начал ослабевать и рушиться, Прабово был назначен командующим элитным армейским подразделением — Командованием стратегического резерва Сухопутных войск (Кострад) — со штаб-квартирой в Джакарте, всего за несколько месяцев до того, как Сухарто ушел в отставку. Прабово на этой должности руководил похищениями и убийствами активистов, осуществляемых военными.

Как и многие ведущие генералы индонезийской армии, Прабово стал чрезвычайно богатым в период расцвета коррупции при режиме «нового порядка». После завершения военной карьеры Прабово занял видное место в политике благодаря партии «Голкар» — партии диктатуры Сухарто — и партии «Гериндра», которая отделилась от Голкар в 2008 году.

Отстранение Сухарто от власти в 1998 году ознаменовало начало периода в индонезийской политике, известного как эпоха реформ, или Реформаси. Массовые протесты, приведшие к свержению диктатора, обеспечили определенную степень свободы слова, в рамках которой стало возможным публичное обсуждение преступлений режима. Однако представители правящего класса, взявшие в свои руки бразды правления в правительстве Реформаси, были полны решимости защитить и восстановить аппарат военного правления.

Президенты Абдуррахман Вахид (1999–2001) и Мегавати Сукарнопутри (2001–4) обеспечили преемственность правления между Сухарто и эпохой Реформаси. Они оставили военный аппарат в целости и сохранности. Голкар, партия диктатуры, не была демонтирована и быстро восстановилась. Антикоммунистические статуты, являющиеся правовой основой диктатуры Сухарто, были сохранены и остаются в силе, что позволяет преследовать левые организации. Не было какой-либо расплаты за преступления эпохи диктатуры, и никто из преступников режима не понес наказания. В 2004 году Сусило Бамбанг Юдойоно, армейский генерал при режиме «нового порядка», обеспечил себе президентский пост в союзе с Голкар.

Массовые убийства 1965–66 годов

Поскольку не было никакой реорганизации государственного аппарата или политических партий, доставшихся в наследство от диктатуры, то не было и никакого систематического расследования преступлений свергнутого режима. Ни один официальный орган не взялся за раскрытие фактов совсем недавнего прошлого или за раскопки массовых захоронений на севере Суматры, востоке Явы и на Бали.

Тем не менее доступ к национальным и региональным архивам всё же был открыт, и некоторые ученых задались целью пролить свет на события ужасающих 1965–66 годов, когда Сухарто захватил власть. Плодами этих усилий за последние десятилетия стала публикация ряда прорывных исторических работ. Два замечательных фильма режиссера Джошуа Оппенгеймера, Акт убийства (The Act of Killing, 2012) и Взгляд тишины (The Look of Silence, 2014), привлекли к массовым убийствам более пристальное внимание международной общественности.

Масштабы массовых убийств в Индонезии невозможно было скрыты, поэтому режим Сухарто придумал национальный миф для объяснения произошедшего: неудавшийся коммунистический заговор вызвал взрыв массового возмущения в виде спонтанных актов нескоординированного насилия в разных местах. Этот нарратив впервые появился в западной прессе, где в расистских тонах яванцы описывались как загадочные и кровожадные. В измененном виде он был взят на вооружение режимом и стал его официальной версией.

То, что мы теперь знаем, можно резюмировать следующим образом: за полгода по меньшей мере 500 тысяч безоружных гражданских лиц были убиты на основании их предполагаемой политической принадлежности к Коммунистической партии Индонезии. Массовое убийство было инспирировано, организовано и контролировалось сверху донизу индонезийскими военными под командованием Сухарто. Более миллиона человек были незаконно заключены в концентрационные лагеря, где их часто подвергали пыткам и жестокому обращению, иногда в течение десятилетий. Все это происходило при содействии, контроле и финансировании со стороны американского империализма, который не только был в курсе количества жертв, но и приветствовал эти убийства.

Предпосылки

Коммунистическая партия Индонезии (КПИ, Partai Komunis Indonesia) была основана в 1920 году, став первой коммунистической партией в Азии. Перед ней стояли грандиозные задачи по сплочению огромных колониальных масс и рабочего класса Голландской Ост-Индии для свержения колониализма и капитализма.

Лев Троцкий в своей теории перманентной революции продемонстрировал, что только рабочий класс может осуществить цели демократической революции, включая подлинное национальное самоопределение и земельную реформу, путем захвата власти и проведения социалистических мер. Класс капиталистов, независимо от своей национальности, враждебен рабочему классу и контрреволюционен. Октябрьская революция 1917 года стала воплощением этой точки зрения, и подобные взгляды пронизывают документы первых четырех Конгрессов Коммунистического Интернационала.

Поражение попытки революции в 1925–1926 годах заставило КПИ уйти в подполье. Партия вновь обрела известность в обществе после окончания японской оккупации. Взяв на вооружение реакционно-националистическую перспективу сталинизма, руководство КПИ отвергло программу перманентной революции и заявило о необходимости исключительно национальной и демократической революции, чтобы оправдать свою поддержку части национальной буржуазии. К 1950-м годам под руководством Д. Н. Айдита КПИ стала оказывать активную поддержку буржуазному националисту Сукарно.

Сукарно сохранил свою власть, возвысившись над грозящей революционным взрывом классовой напряженностью в индонезийском обществе, осторожно балансируя между соперничающими социальными силами, стоявшими за КПИ и военными. Параллельно с этим он пытался балансировать на мировой арене между империалистическими державами — с одной стороны, и Коммунистическим блоком — с другой, в качестве одного из лидеров так называемого Движения неприсоединения. Эта рискованная стратегия придавала каждому действию Сукарно определенную неустойчивость.

КПИ стала крупнейшей коммунистической партией в мире после правящих партий в Советском Союзе и Китае. В 1965 году КПИ насчитывала около 3,5 миллионов членов, в то время как еще 20 миллионов человек являлись членами связанных с ней массовых организаций. Действуя посредством этих организаций, партийные руководители неоднократно загоняли общественный гнев в ловушку иллюзий в отношении Сукарно. Они отменили массовые забастовки и предотвратили захват земли крестьянами, пытаясь сохранить свой союз с президентом.

Социально-политический накал во время президентства Сукарно нарастал. В 1963 году Сукарно искал поддержки военных и Коммунистической партии для своей военной кампании, известной как Конфронтаси, направленной против создания Великобританией Малайзии. КПИ подчинилась Сукарно и направила гнев трудящихся масс под лозунгом «Сокрушим Малайзию» в русло поддержки индонезийской военной кампании.

30 сентября: Предлог

В 1965 году администрация Джонсона в Соединенных Штатах стремилась отстаивать империалистические интересы США в Азии на двух фронтах: во Вьетнаме и в Индонезии. Результаты были поразительно кровавыми — два из самых страшных преступлений двадцатого века. Джонсон начал массированные бомбардировки Северного Вьетнама, и к концу того года Соединенные Штаты развернули во Вьетнаме 185 тысяч военнослужащих.

Вашингтон также добивался свержения Сукарно и уничтожения КПИ. Вашингтон обучил более 4 тысяч индонезийских армейских офицеров в американских военных академиях, а между отдельными подразделениями индонезийского военного руководства и Пентагоном существовали тесные связи (Jessica Darden, Aiding and Abetting: U.S. Foreign Assistance and State Violence (Stanford University Press, 2020), p. 49). С точки зрения Вашингтона, сложной задачей являлась организация военного захвата власти без публичных выступлений против чрезвычайно популярного Сукарно.

В высших кругах американской и британской разведки возникла концепция, которая тайно обсуждалась: если бы КПИ устроила попытку государственного переворота, армия смогла бы выступить против партии под предлогом защиты Сукарно. Первый предварительный план этого заговора появился в служебной записке ЦРУ в сентябре 1964 года. В меморандуме британского министерства иностранных дел от ноября 1964 года говорилось: «Таким образом, можно было бы сказать многое в пользу поощрения преждевременного переворота со стороны КПИ при жизни Сукарно». В декабре в другом меморандуме британского МИДа говорилось: «Преждевременный переворот со стороны КПИ был бы наиболее полезным решением для Запада, — если переворот провалится». В марте 1965 года посол США в Индонезии Говард Джонс на встрече представителей Госдепартамента заявил: «С нашей точки зрения, конечно, неудачная попытка переворота со стороны КПИ может стать самым эффективным шагом для начала изменения в пользу противоположных политических тенденций в Индонезии».

В марте 1965 года Комитет 303 Совета национальной безопасности (СНБ), — аппарат, посредством которого администрация Джонсона контролировала секретную деятельность, — одобрил в отношении Индонезии программу «тайного взаимодействия с поддержкой существующих антикоммунистических групп, особенно среди [менее одной нерассекреченной строки оригинального текста], операций по черной переписке [перехвату и дешифровке почтовой переписки], операций со СМИ, включая, возможно, черное радио [трансляцию радиоканалов, нежелательных для правительства Индонезии], а также политические действия внутри существующих индонезийских институтов и организаций» (по поводу двух вышеуказанных абзацев см. Geoffrey Robinson, The Killing Season: A History of the Indonesian Massacres, 1965-66 (Princeton University Press, 2018), pp. 108-10).

Историк Брэдли Симпсон справедливо резюмирует это следующим образом: «Соединённые Штаты и Великобритания, несомненно, стремились склонить КПИ к попытке переворота либо каким-то другим необдуманным действиям в надежде спровоцировать насильственную реакцию армии и с этой целью в течение большей части года организовывали тайные операции и предпринимали усилия по распространению пропаганды» (Economists with Guns: Authoritarian Development and U.S.-Indonesian Relations, 1960-68 (Stanford University Press, 2008)).

Здоровье Сукарно стремительно ухудшалось. 30 сентября в результате того, что учёный Джон Руса называет «предлогом для массового убийства», группа из шести высокопоставленных генералов индонезийской армии и одного лейтенанта была задержана и позже убита устроившими заговор младшими офицерами, которые утверждали, что действуют с целью предотвращения поддерживаемого ЦРУ переворота против президента Сукарно (John Roosa, Pretext for Mass Murder: The September 30th Movement and Suharto’s Coup d’État in Indonesia (University of Wisconsin Press, 2006)). Один из лидеров переворота младших офицеров, полковник Абдул Латиф, лично посетил Сухарто за несколько часов до событий; он утверждал, что проинформировал Сухарто о заговоре. Сухарто ничего не сделал.

Многие вопросы, связанные с конкретными событиями 30 сентября, остаются без ответа. Ясно лишь, что небольшая группа офицеров сыграла именно ту роль, которая соответствовала планам ЦРУ, и что Сухарто, похоже, знал об этих событиях заранее.

«Механика массового убийства»

Сухарто выступил против КПИ. Хотя его действия первоначально были представлены как защита Сукарно, он проигнорировал приказы Сукарно и начал править страной с помощью военных. Военные начали вести злобно антикоммунистическую пропаганду, создавая погромную атмосферу. ЦРУ подготовило и предоставило по крайней мере часть этой пропаганды.

В течение следующих десяти месяцев было убито более полумиллиона человек. Такое число погибших — это осторожная оценка, распространенная среди ученых; согласно более серьезным оценкам, число погибших достигает миллиона человек (по этому вопросу см. Katharine MacGregor, ed., The Indonesian Genocide of 1965: Causes, Dynamics, and Legacies (Palgrave MacMillan, 2018), p. 1).

Историк Джесс Мелвин обнаружила в провинции Ачех кладезь армейских документов, которые позволили подробно реконструировать, как это было сделано, в рамках того, что она метко назвала «механикой массового убийства» (Jess Melvin, The Army and the Indonesian Genocide: Mechanics of Mass Murder (Routledge, 2018)).

Бойня против КПИ проводилась в два этапа. Первый был отмечен массовыми задержаниями, а в некоторых районах были организованы публичные казни. Публичные казни оставили глубокий след в общественном сознании и стали самым запоминающимся событием 1965–66 годов. Однако основная часть массовых убийств произошла на втором этапе, когда военные постепенно опустошали центры содержания под стражей, ночь за ночью, доставляя жертвы на армейских грузовиках к местам тайных массовых захоронений и рекам, где проводили казни, а от тел избавлялись. Командующий армией в Ачехе посещал военные посты и отдавал приказы убивать задержанных (John Roosa, Buried Histories: The Anticommunist Massacres of 1965-66 in Indonesia (University of Wisconsin, 2020), p.17).

Еще один факт, который неопровержимым образом подтвердили недавние исследования, заключается в том, что убийства имели политическую подоплеку. Это не были случайные убийства или всплеск насилия в деревнях. Убитые были, или предположительно были, членами КПИ либо связанных с ней массовых организаций. Целью этой кампании являлось уничтожение всех, кто придерживался левых политических взглядов. Наибольшее число убийств, как правило, было в районах, где происходила самая острая социальная борьба, — возле плантаций и в местах трудовых конфликтов.

Убийства были централизованно организованы Сухарто. Он подстрекал к массовым убийствам, создал прецедент, инсценировав убийства, и целенаправленно подбирал военнослужащих, которые проводили казни (Roosa, Buried Histories, p.243). Те, кто выжил, подверглись другим зверствам. Один миллион индонезийцев был помещен в концентрационные лагеря, где их подвергли принудительному труду и пыткам. Многие из них содержались до 1979 года.

События 1965–1966 годов были невыразимо варварскими. Робинсон пишет: «Связанных и с кляпом во рту, их затем выстраивали в ряд и расстреливали на краю братских могил или рубили на куски мачете и ножами. Их останки часто сбрасывали в колодцы или в реки, в озера или в ирригационные каналы; лишь немногие были похоронены должным образом. Многие из них подвергались сексуальным надругательствам и насилию до и после убийства; мужчин кастрировали, а женщинам разрезали влагалища и грудь или протыкали их ножами. Трупы, головы и иные части тел выставлялись на дорогах, а также на рынках и в других общественных местах» (The Killing Season, p. 7).

Достаточно ещё одной цитаты: «Хотя некоторые были убиты автоматическим или другим огнестрельным оружием, подавляющее большинство было убито ножами, серпами, мачете, мечами, ледорубами, бамбуковыми копьями, железными прутьями и другими предметами повседневного быта. И хотя некоторые погибли в военных или полицейских центрах содержания под стражей, большинство погибло на изолированных полях смерти — на плантациях, оврагах и рисовых полях, или на пляжах и берегах рек, — в тысячах сельских поселений, разбросанных по всему архипелагу» (Robinson, The Killing Season, p. 123).

Но хотя орудия убийства зачастую были примитивными, они служили четким политическим целям и использовались с бюрократической эффективностью. Армия распространяла списки тех, кого следовало казнить. Робинсон сообщает, что бывший командир эскадрона смерти в провинции Северная Суматра заявил: «Мы уничтожали коммунистов три месяца, днем и ночью... У нас были списки заключённых, которых мы привозили к Змеиной реке. Каждую ночь я подписывал этот список» (Robinson, The Killing Season, p. 156).

По крайней мере часть имен тех, кого собирались казнить, были предоставлены индонезийским военным посольством США. «В течение нескольких месяцев тамошней армии было передано до 5 тысяч имён, а американцы позже проверили имена тех, кто был убит или взят в плен» (Robinson, The Killing Season, p. 203).

Вашингтон и, в меньшей, но в значительной степени, британский и австралийский империализм контролировали, финансировали и координировали массовые убийства, а также помогали их проведению, зная на каждом этапе о числе жертв. Через несколько недель после начала бойни США стали тайно оказывать военную помощь Индонезии. Вся эта помощь направлялась военным. Вашингтон был полон решимости поддержать Сухарто, не стабилизируя при этом ситуацию с Сукарно. США также тайно и напрямую поставляли наличные деньги антикоммунистическим организациям и военизированным группировкам, в том числе печально известной KAP Gestapu.

Эта помощь поступала к Сухарто в то время, когда администрация Джонсона не только знала о количестве жертв, но и с энтузиазмом следила за ростом числа убитых. Симпсон с осуждением рассказывает: «Решение администрации Джонсона о расширении помощи было принято после того, как стало ясно, что Соединенные Штаты будут напрямую помогать армии, мусульманским организациям, студенческим группам и другим антикоммунистическим силам в кампании массовых убийств безоружных гражданских лиц, — предполагаемых членов КПИ и связанных с ней организаций. Более того, американские чиновники знали и ожидали, что тайная помощь, которую они предоставили, будет способствовать проведению этой кампании» (Economists with Guns).

Массовые убийства отвечали интересам американского бизнеса. Группа экономистов и технократов, прошедших обучение в Калифорнийском университете в Беркли, которая позже стала известна как «берклийская мафия», тесно сотрудничала с Международным валютным фондом (МВФ) в деле разработки экономической основы «нового порядка» Сухарто, интегрируя Индонезию в кругооборот международного финансового капитала. Неприсоединению пришел конец.

Объем американской помощи Индонезии резко возрос. В 1968 году он увеличился в четыре раза, достигнув 546 миллионов долларов, а в 1972 году достиг рекордного уровня в 1,22 миллиарда долларов (Darden, Aiding and Abetting, p. 53). С позиции Вашингтона диктатура была благом для капитализма, а массовые убийства считались устранением угрозы коммунизма.

Авторитарная модель, созданная Сухарто в Индонезии, была экспортирована по всему региону. Ученый Матиас Фибигер пишет: «Новый порядок интернационализировал контрреволюцию по всему региону» (Suharto's Cold War: Indonesia, Southeast Asia, and the World (Oxford University Press, 2023) p. 283). В своей собственной научной работе я продемонстрировал, что Фердинанд Маркос ввел военное положение на Филиппинах в 1972 году при поддержке Вашингтона, сознательно беря за образец «новый порядок» Сухарто (Scalice, The Drama of Dictatorship: Military Law and the Communist Party of the Philippines (Cornell University Press, 2023)).

В недавно изданной и пользующейся популярностью работе Метод «Джакарта»: Антикоммунистический крестовый поход Вашингтона и программа массовых убийств, которые сформировали наш мир (The Jakarta Method: Washington’s Anticommunist Crusade and the Mass Murder Program that Shaped our World; PublicAffairs, 2020) Винсент Бевинс показал, каким образом Вашингтон рассматривал события в Индонезии в качестве огромного успеха и стремился к их широкому распространению. Слово «Джакарта» стало синонимом убийств, совершаемых правыми. В 1973 году, накануне захвата власти Пиночетом в Чили и убийства членов Коммунистической партии Чили и других левых — опять же при поддержке и под руководством Вашингтона, — звучала широко распространявшаяся угроза: «Джакарта идёт». Недавно обнаруженные военные документы свидетельствуют, что бразильская диктатура в 1973 году начала «Операцию Джакарта» с целью уничтожения Коммунистической партии Бразилии.

Заключение

Преступления Сухарто показывают, насколько глубоко готов опуститься капитализм, чтобы защитить систему частной собственности и прибыли. Реабилитация Сухарто — это попытка Прабово обелить преступления, на которых зиждется его администрация и в которых повинен он сам. Но это еще не всё.

Это декларация намерений класса капиталистов, и рабочий класс в каждой стране должен воспринимать ее как серьезное предупреждение. Капиталисты и их представители объявляют методы с использованием массовых убийств и концентрационных лагерей социально приемлемыми и, более того, героическими.

Повторение преступлений 1965–1966 годов нельзя исключать. На самом деле, это происходит уже сейчас. Начиная с геноцида в Газе и заканчивая массовыми облавами пограничного патруля США, замаскированного под ICE (американское Гестапо), правящий класс возвращается к откровенно фашистским методам в деле защиты капитализма. Суровая оценка Розы Люксембург остается актуальной: кризис капитализма ставит перед обществом только две альтернативы — социализм или варварство.